Квир

1950-е годы. В мексиканском портовом городке, спрятанном за засветившимися витринами и пыльными улицами, англичанин-экспат Уильям Ли проводил дни в бесцельном пьянстве и ночах — в безудержных развлечениях. Он, обивая барные стулья, знал всех барменов по имени, мог выпить, чтобы заглушить память о собственных поражениях и бессмысленных поисках. Его дом с открытым окном смотрел на море; запах соли и перегара смешивались в одном дыхании. Прохожие иногда останавливались, чтобы посмотреть на затянутую дымом фигуру, но он обычно не отвечал на их взгляды. Жизнь казалась рутиной, пока однажды его взгляд не зацепил молодой американец — Юджин Аллертон. Юджин пришёл в город с чемоданом надежд и наивной уверенностью, его походка и улыбка отличались от местных привычек; он был новым светом в знакомом мраке. Уильям наблюдал за ним, сначала почти инстинктивно, как за ещё одним прохожим, затем всё чаще стал искать приёмы, чтобы встретиться в тех же заведениях. Между ними возникла осторожная близость: короткие разговоры у бара, долгие молчания на набережной, когда море казалось слушателем их признаний. Юджин пробуждал в Уильяме то, что алкоголь давно затушевал — живой интерес и болезненную тоску. Их связь не требовала громких слов; она вписывалась в ночной ритм города, где двое чужих нашли друг в друге отражение тех желаний и страхов, что обычно оставались за стеклом. Соседи шептались, что старый Уильям изменился; иногда он брал Юджина на пикники к руинам, где обсуждали книги, музыку и будущее, которого ни у кого не было. В этих небрежных прогулках рождалось понимание: оба искали компанию, которая избавила бы от одиночества и давала повод жить иначе.