Хан вернулся из США, но его жизнь здесь, дома, оказалась подчинена одной обязанности — семье. Он молодой, харизматичный, и каждый его шаг продиктован заботой о сестрах: их тела и судьбы носят отпечаток прежних ран, физиологические проблемы — тяжелое наследие детских травм и семейной истории. Эти обстоятельства сделали дом тихим и напряжённым, превратившие привычные радости в редкие, осторожные мгновения. Хан взял на себя бремя опеки и постепенно отстранился от мира: друзья, развлечения, карьерные амбиции — всё отошло на второй план, уступив место постоянному ощущению ответственности и вины, которое тяготило душу.
Он научился жить по расписанию забот, тщательно скрывая собственные потребности; улыбки стали редкими, а разговоры о будущем — сдержанными и осторожными. Внутри копилась усталость и страх повторить семейные ошибки, поэтому Хан отказывался себе в простых удовольствиях, словно лишая себя права на счастье ради спокойствия близких. Однажды в его жизни появилась Инджи. Она нарушила привычное равновесие не громко, а тихо, словно луч света, прокравшийся через плотные шторы.
Инджи пробудила в нём неожиданную легкость: сердце начало откликаться на простые вещи, и Хан впервые осмелился признать, что тоже имеет право на радость. В её присутствии он позволил себе верить, что забота о семье и личное счастье не обязательно взаимоисключающие понятия. Эта встреча стала для него переломным моментом — не решением всех проблем, но началом того, что он впервые не отказывается быть счастливым.